В последние годы цифровые технологии стали неотъемлемой частью нашей повседневной жизни, оказывая значительное влияние на наши права и свободы. В связи с этим все чаще возникают новые юридические вопросы и вызовы, касающиеся защиты прав человека в цифровом пространстве. В этом контексте решения Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) являются одним из передовых источников разъяснения правовых норм и внедрения правовых стандартов. Юрист_ки Human Constanta подготовили для вас подборку значимых решений суда, которые помогут вам познакомиться с важными тенденциями в развитии международно-правовых стандартов в области цифровых прав. 

Это вторая статья, в которой мы рассказываем о решениях ЕСПЧ. Вы можете ознакомиться с нашей предыдущей подборкой о значимых решениях в делах о разжигании вражды по ссылке.

Дело «‎Мушо против Италии» (2007) 

Фабула: Заявитель – председатель ассоциации католических родителей. Он подал заявление о возбуждении уголовного дела против неизвестных лиц, отправивших ему по электронной почте оскорбительные сообщения, в том числе порнографического содержания. Полученное сообщение массово отправлялось случайно выбранным пользователям, в числе которых оказался заявитель. Отправитель скрыл свой электронный адрес, в связи с чем установить его личность не представлялось возможным. Прокуратура прекратила данное дело на основании отсутствия признаков диффамации, мошенничества или незаконного использования персональных данных. Заявитель посчитал, что его права были нарушены из-за отсутствия правовых механизмов, позволяющих привлечь к ответственности за распространение нежелательных оскорбительных сообщений онлайн.

Оспариваемая статья Европейской конвенции по правам человека (ЕКПЧ): статья 8 – право на уважение частной и семейной жизни

Нарушены ли права: нет

Вывод суда: Суд отметил, что подключаясь к Интернету, пользователи электронной почты больше не могут пользоваться эффективной защитой своей конфиденциальности, подвергая себя естественному риску получения часто нежелательных сообщений, изображений и информации. Этот недостаток можно уменьшить, установив электронные фильтры. Суд отмечает, что в борьбе со спамом интернет-провайдеры в разных странах столкнулись с объективными трудностями, преодолеть которые техническими средствами не всегда удается. Суд не мог требовать от государства принятия дополнительных усилий для выполнения своих позитивных обязательств.

Итог: государство не может нести ответственность за неэффективную борьбу со спамом.

Дело «‎Ахмет Йылдырым против Турции» (2012)

Фабула: Заявитель владел веб-сайтом, настроенным с использованием службы создания и хостинга веб-сайтов Google Sites. На данном сайте он публиковал свои научные работы. В 2009 году уголовный суд постановил заблокировать один из сайтов-нарушителей местного законодательства, также созданный в рамках данного сервиса. По запросу Управления телекоммуникаций, ответственного за исполнение решения суда о блокировке, суд изменил свое решение и постановил ограничить доступ ко всему сервису Google Sites. Данное решение было принято в связи с тем, что было технически невозможно ограничить доступ только к отдельному сайту на сервисе. Как итог, заявитель потерял доступ к своему сайту на сервисе, несмотря на то, что он не имел никакого отношения к сайту, из-за незаконного содержания которого был заблокирован сервис в целом. Все жалобы заявителя с целью вернуть доступ к своему сайту были отклонены.

Оспариваемая ЕКПЧ: статья 10 – свобода выражения мнения

Нарушены ли права: да

Вывод суда: Блокировка сайта-нарушителя имела юридическое основание, но было ясно, что ни сайт заявителя, ни сайты Google не подпадают под действие соответствующего закона, поскольку не было достаточных оснований подозревать, что их контент может быть незаконным. Подобные ‎предварительные ограничения («prior restraints»)‎ должны были быть частью правовой базы, обеспечивающей как жесткий контроль над объемом запретов, так и эффективный судебный контроль для предотвращения возможных злоупотреблений. Массовая блокировка сделала большие объемы информации недоступными, что существенно ограничило права пользователей и имело значительный негативный эффект. Такое вмешательство не было предсказуемым и не предоставило заявителю той степени защиты, на которую он имел право в соответствии с принципом верховенства закона в демократическом обществе. Рассматриваемая мера имела произвольные последствия, и нельзя сказать, что она была разработана исключительно для блокировки доступа к сайту-нарушителю.

Итог: недопустимо блокировать интернет-платформу в целом, если невозможно заблокировать отдельную ее страницу или сообщество, размещенные на ней.

Дело«‎Роман Захаров против России» (2015)

Фабула: Заявитель – главный редактор издательской компании. Он подал в суд против трех операторов мобильной связи, жалуясь на вмешательство в его право на конфиденциальность телефонных переговоров. Он заявлял, что согласно национальному законодательству операторы мобильной связи должны установить оборудование, которое позволяло Федеральной службе безопасности (ФСБ) прослушивать все телефонные переговоры без предварительного разрешения суда (технический комплекс СОРМ). Он добивался вынесения судебного запрета, предписывающего убрать оборудование и гарантирующего, что доступ к телекоммуникациям будет предоставлен только уполномоченным лицам.

Оспариваемая статья ЕКПЧ: статья 8 – право на уважение частной и семейной жизни

Нарушены ли права: да

Вывод суда: Суд отметил, что российское законодательство допускает тайное прослушивание сообщений в отношении очень широкого круга преступлений. Также прослушивание может быть назначено не только в отношении подозреваемого или обвиняемого, но и в отношении лиц, которые могут располагать информацией о преступлении, при этом национальное законодательство не уточняет, кто может попасть в эту категорию лиц. В законах не содержится четких указаний на обстоятельства, при которых сообщения могут быть перехвачены, в связи с чем властям предоставляется фактически неограниченная свобода действий в определении того, какие угрозы достаточно серьезные, чтобы оправдать тайное наблюдение. Также законодательство предусматривает возможность срочного прослушивания без санкции на то судебных органов, при этом правоохранительные органы обладают фактически неограниченной дискрецией оценивать срочность ситуации. Также суд обратил внимание на то, что лица, чьи сообщения были перехвачены, не были уведомлены о вмешательстве. При этом в случае если против объекта перехвата не будет возбуждено уголовное дело, заинтересованное лицо вряд ли когда-либо узнает о том, что его сообщения были перехвачены. Суд заключил, что положения российского законодательства, регулирующие прослушивание сообщений, не обеспечивают адекватных и эффективных гарантий против произвола и риска злоупотреблений, который присущ любой системе тайного наблюдения и который особенно высок в системе, где секретные службы и полиция с помощью технических средств имеют прямой доступ ко всем мобильным средствам связи.

Итог: недопустимо использовать средства слежки в ходе оперативно-розыскных мероприятий, позволяющие правоохранителям получать неограниченный доступ к персональным данным, при этом не имеющие комплексных гарантий от злоупотреблений. 

Дело «‎Николай Глухин против России» (2023)

Фабула: В ходе онлайн мониторинга, в частности постов в Telegram, полиция обнаружила фотографии и видео заявителя, на которых он проводил одиночный пикет в московском метро. Заявитель держал картонную фигуру политического активиста и плакат с надписью о грозящем активисту уголовном наказании. Полиция использовала технологию распознавания лиц, чтобы идентифицировать заявителя по скриншотам в Telegram-канале, а затем собрала записи с камер видеонаблюдения, установленных на станциях метрополитена. Полиция использовала технологию распознавания лиц в режиме реального времени, чтобы обнаружить и задержать заявителя во время одной из его поездок в метро. После задержания он был осужден за «нарушение установленного порядка проведения публичных мероприятий».

Оспариваемые статьи ЕКПЧ: статья 8 – право на уважение частной и семейной жизни; статья 10 – свобода выражения мнения

Нарушены ли права: да

Вывод суда: Суд принял во внимание трудности, с которыми столкнулся заявитель при доказывании своих утверждений о том, что в его деле использовалась технология распознавания лиц, так как российское законодательство не требовало от полиции фиксировать использование такой технологии или предоставлять заинтересованному лицу доступ к совершенным ею записям. Суд отметил, что национальное законодательство не содержало каких-либо ограничений относительно характера ситуаций, которые могут привести к использованию технологии распознавания лиц, предполагаемых целей и категорий людей, которые могут стать объектом ее использования. Также правительство не упоминало какие-либо процессуальные гарантии, сопровождающие использование технологии распознавания лиц в России – например, процедуры разрешения на использование технологии; процедуры, которые необходимо соблюдать для проверки, использования и хранения полученных данных; механизмы надзорного контроля; доступные средства правовой защиты. В контексте внедрения технологии распознавания лиц государству необходимо иметь правила, регулирующие объем и применение таких мер, а также надежные гарантии против злоупотреблений и произвола. Потребность в гарантиях представляется еще большей, если речь идет об использовании технологии распознавания лиц в реальном времени. Использование весьма интрузивной технологии распознавания лиц для идентификации и ареста участников мирных акций протеста может оказать сдерживающий эффект («‎chilling effect») в отношении прав на свободу выражения мнений и собраний. Для использования подобных технологий требуется самый высокий уровень обоснования.

Итог: недопустимо использовать системы распознавания лиц в целях подавления прав человека; использование подобных технологий должно сопровождаться гарантиями от злоупотреблений и применяться лишь в особых случаях.

Дело «‎Delfi AS против Эстонии» (2015)

Фабула: Популярное издание Delfi опубликовала статью, в которой обсуждалось, как паромная компания разрушила территорию, традиционно используемую для перевозки пассажиров с материковой части Эстонии на ее острова. Под данной статьей было оставлено множество комментариев, в том числе около 20-ти комментариев, которые можно было расценить как угрожающие или оскорбительные для акционера данной компании. Против издания было возбуждено дело о клевете, в результате которого суд постановил компенсировать акционеру моральный ущерб. Суд счел, что Delfi, как площадка для публикации комментариев, несет ответственность за клевету в комментариях.

Оспариваемая статья ЕКПЧ: статья 10 – свобода выражения мнения

Нарушены ли права: нет

Вывод суда: Суд отметил, что по сравнению с традиционными печатными или вещательными СМИ, клеветническая информация, размещенная онлайн, потенциально может оставаться там на неопределенный срок и причинить гораздо больший вред. Судьи согласились с доводами национальных судов о том, что компания не могла избежать ответственности, опубликовав заявление об отказе от ответственности, в котором утверждала, что не несет ответственности за содержание комментариев. Также по мнению суда, тот факт, что фактические авторы комментариев также несут ответственность, не устраняет законную цель привлечения компании-заявителя к ответственности за любой ущерб, причиненный репутации и правам других лиц. Суд отметил, что возможность потенциальной жертвы языка ненависти постоянно следить за онлайн-активностью на различных площадках более ограничена, чем способность крупного коммерческого интернет-портала предотвращать или быстро удалять такие комментарии. В данном деле суд признал механизмы Delfi по модерации комментариев (встроенный фильтр, удаляющий определенные непристойные выражения, а также возможность читателей помечать комментарии как неуместные) недостаточно эффективными для предотвращения разжигания вражды.

Итог: информационные онлайн-ресурсы несут ответственность за комментарии, оставляемые пользователями на их ресурсах.

Дело «‎Бьянкарди против Италии» (2022) 

Фабула: Заявитель – главный редактор интернет-издания. Данное издание опубликовало статью о драке в ресторане, в ходе которой было нанесено ножевое ранение, а также о последующем уголовном деле. Лицо, упомянутое в статье, обратилось к заявителю с просьбой удалить и деиндексировать статью (процесс исключения неактуального материала из выдачи поисковых систем), ссылаясь на свое «‎право на забвение» («‎the right to be forgotten»). Заявитель отказался это сделать, в связи с чем против него был подан судебный иск. Итальянские суды постановили, что заявитель нарушил право истца на уважение репутации. Заявитель утверждал, что вышеупомянутое лицо не имело «‎права быть забытым», так как уголовное дело против него не было окончено. Также заявитель утверждал о нарушении журналистской свободы, и заявлял, что он был несправедливо привлечен к ответственности, поскольку только поисковая система (в данном случае Google Italy) могла деиндексировать статью.

Оспариваемая статья ЕКПЧ: статья 10 – свобода выражения мнения

Нарушены ли права: нет

Вывод суда: Суд установил, что обязательство деиндексировать материал может быть возложено не только на провайдеров поисковых систем, но также на администраторов газет или журналистских архивов, доступных онлайн. Суд отметил, что несмотря на то, что уголовный процесс все еще был не окончен, данная статья не обновлялась на протяжении нескольких лет. Со временем право заявителя на распространение информации уменьшается, а право истца на уважение его частной жизни и репутации увеличивается. Также суд отметил, что заявитель был привлечен к ответственности не за то, что не удалил статью, а за то, что отказался ее деиндексировать. Отказ заявителя принять меры даже по деиндексации статьи, учитывая негативное влияние присутствия статьи онлайн на репутацию истца, оправдывают ограничение права заявителя на свободу выражения мнения.

Итог: за реализацию «‎права на забвение» отвечают не только поисковые системы (например, Google), но и администраторы информационных ресурсов.

Дело «‎Либерт против Франции» (2018)

Фабула: Заявитель – сотрудник Французской национальной железнодорожной компании. Он был уволен после того, как начальство в его отсутствие проанализировало его рабочий компьютер и обнаружило на нем порнографические материалы. Заявитель расценил данные действия как несоразмерное и незаконное посягательство на его частную жизнь, учитывая, что он добавил слово «‎личный» к стандартному имени жесткого диска («‎D:/data» было изменено на «‎D:/personal data»), где и были обнаружены порнографические материалы. На самом диске данные файлы хранились в папке «‎fun» («смешно»).‎ Начальство утверждало, что данный диск по умолчанию используется для хранения рабочих документов. Более того, на данном диске находились как рабочие, так и личные файлы.

Оспариваемая статья ЕКПЧ: статья 8 – право на уважение частной и семейной жизни

Нарушены ли права: нет

Вывод суда: Суд отметил, что вмешательство в права Заявителя имело правомерную цель – оно было призвано обеспечить защиту «‎прав других лиц», в частности – прав работодателя, который правомерно хотел проверить, используют ли его подчиненные компьютерное оборудование для выполнения рабочих обязанностей, в соответствии с их договорными обязательствами и действующими в компании правилами. Суд отметил, что французское право содержит положения, согласно которым работодатель может открывать любые профессиональные файлы, хранящиеся на жестких дисках компьютеров, предоставленных в распоряжение сотрудников для выполнения их обязанностей, при этом он не может тайно открывать файлы, идентифицированные как «‎частные». В то же время суд согласился с национальными инстанциями, что в данном деле файлы не были должным образом отмечены как «‎частные» – термин «персональные данные» мог относиться к рабочим файлам, обрабатываемым лично данным работником; название папки «‎fun» не означало явно частного характера файлов внутри нее. Суд также согласился с доводом национальных инстанций о неправомерности обозначения целого диска, который должен был использоваться для рабочих процессов, как личного, и, как следствие, неправомерности ограничения доступа к диску данным способом. 

Итог: работодатель имеет право контролировать использование рабочих устройств и просматривать файлы на них в отсутствие работников, за исключением файлов, которые явно относятся к частной жизни работника, обозначены как таковые, и отделены от профессионального массива данных.

Дело «‎Big Brother Watch и другие против Великобритании» (2021)

Фабула: Заявители – неправительственные организации, ученые и журналист_ки. В 2013 году Эдвард Сноуден (бывший сотрудник Агентства национальной безопасности США) разоблачил использование программ наблюдения и обмена разведданными национальными разведывательными службами США и Великобритании. Как выяснилось, Великобритания проводила операцию по массовому перехвату данных, которая позволяла ей получать и хранить огромные объемы информации. Заявители полагали, что спецслужбы Великобритании, вероятно, перехватили или получили их электронные сообщения. В частности, они утверждали, что их данные, вероятно, были получены с помощью ряда методов наблюдения: массового перехвата сообщений, обмена разведданными с правительствами иностранных государств и получения данных связи от поставщиков услуг связи.

Оспариваемые статьи ЕКПЧ: статья 8 – право на уважение частной и семейной жизни; статья 10 – свобода выражения мнения

Нарушены ли права: да

Вывод суда: Суд заявил, что массовый перехват сам по себе не является недопустимым, правительства пользуются широкой «свободой усмотрения» («‎margin of appreciation») при принятии решений о том, какие меры необходимы для обеспечения национальной безопасности. Массовый перехват данных является допустимым средством достижения преследуемых законных целей, особенно с учетом нынешнего уровня угрозы со стороны глобального терроризма и серьезных преступлений. В то же время суд посчитал, что процесс слежки и сбора данных пользователь_ниц должен быть подчинен «‎комплексным гарантиям», что означает, что на национальном уровне на каждом этапе процесса должна проводиться оценка необходимости и соразмерности принимаемых мер. Суд предложил тест из восьми частей на предмет анализа того, содержит ли внутренняя правовая база достаточные гарантии от злоупотреблений – а именно, в законодательстве должны быть четко определены:

1. основания, по которым может быть разрешен массовый перехват данных;
2. обстоятельства, при которых сообщения могут быть перехвачены;
3. порядок выдачи разрешения (перехват должен быть санкционирован органом, независимым от исполнительной власти, при этом судебное разрешение не является обязательным);
4. процедуры, которым необходимо следовать при выборе, изучении и использовании перехваченных материалов;
5. меры предосторожности, которые необходимо принять при передаче материалов другим сторонам;
6. ограничения на продолжительность прослушивания и хранения перехваченных материалов; обстоятельства, при которых такие материалы должны быть удалены и уничтожены;
7. процедуры и условия надзора независимого органа за соблюдением вышеуказанных гарантий и его полномочия по устранению несоблюдения;
8. процедуры независимой проверки ex post facto соблюдения гарантий и полномочия, которыми наделен компетентный орган по рассмотрению случаев несоблюдения.

Суд выявил три фундаментальных недостатка в режиме прослушивания в Великобритании: отсутствие санкции со стороны независимого органа государственной власти на массовый перехват данных, отсутствие в ходатайстве о получении разрешения на процедуру перехвата перечня фильтров данных и отсутствие предварительной внутренней санкции на применение фильтров в отношении конкретного лица.

Итог: массовая слежка не является нарушением прав человека, если она подчинена комплексным гарантиям от произвольного применения.