Киберпространство — это поле, в котором права человека могут быть защищены или нарушены. Хотя может показаться заманчивым представить кибер-актор_ок в белых или черных шляпах, на данный момент становится все труднее охарактеризовать онлайн-деятельность в строго бинарных терминах.

Понятия хактивизма и цифрового вигилантизма — последнее часто имеет более негативную коннотацию по сравнению с первым — создают проблему с точки зрения их общественного восприятия и правового регулирования.

Как цифровой вигилантизм становится последним шансом восстановить справедливость

Цифровой вигилантизм часто понимается как набор практик цифрового “самосуда”. Такая практика может принимать различные формы, например, разоблачение государственных чиновников, подозреваемых в серьезных нарушениях прав человека, путем публикации их личных данных (доксирование) или взлом правительственных веб-сайтов для раскрытия общественности коррупционных схем.

Цифровой вигилантизм можно рассматривать как цифровой инструмент гражданского сопротивления и форму гражданского правосудия в авторитарной среде, где такое «цифровое прямое действие» часто считается последним шансом восстановить справедливость и разоблачить виновных в нарушениях прав человека.

Хактивизм помогает сбалансировать власть репрессивных государств

Всякий раз, когда вигилантизм используется для достижения более «благородных» демократических целей, он кажется почти неотличимым от хактивизма — также формы прямого онлайн-действия, направленного на восстановление справедливости и требование ответственности. Хактивизм широко использовался Anonymous в их последней цифровой кампании против российской агрессии в Украине.

Эта практика может быть обоюдоострым мечом, вызывающим озабоченность в отношении конфиденциальности. С одной стороны, хактивизм помогает сбалансировать власть репрессивных государств, обладающих монополией на большую часть интернет-ландшафта страны, и активист_к, которые получают новые эффективные рычаги для достижения своих целей.

Беларусь — одна из стран, где деанонимизация (доксинг) активно использовалась активист_ками для давления на политический режим. После явно сфальсифицированных президентских выборов 2020 года, последовавших за ними мирных протестов и жестокого их подавления, приведшего к гибели протестующих и длительным срокам тюремного заключения, люди начали искать альтернативные пути правосудия и использовать цифровые инструменты гражданского сопротивления. Различные инициативы стали деанонимизировать, назвать и публично стыдить тех, кто замешан в правонарушениях.

Такие инициативы, как «Киберпартизаны», взламывают правительственные порталы и публикуют конфиденциальные данные, а каналы Telegram, такие, как «Черная книга Беларуси», раскрывают имена, контакты и фотографии сотрудников правоохранительных органов, подозреваемых в нарушениях прав человека.

Как авторитарный режим на разных уровнях мстит хактивист_кам

Белорусское де-факто правительство (его легитимность после фальсификации выборов остается под вопросом) отомстило таким хактивистам и дружинникам. Согласно новым изменениям в «антиэкстремистском» законе, инициатива «Киберпартизаны» признана «экстремистской», а администратор «Черной книги Беларуси» София Сапега приговорена к 6 годам лишения свободы после хорошо известного инцидент с посадкой самолета Ryanair в Беларуси. В июне 2023 года София Сапега была помилована де-факто президентом Беларуси.

Кроме того, белорусские власти сделали все возможное, чтобы анонимизировать и защитить сотрудни_ц правоохранительных органов, причастных к государственному насилию, позволив им скрывать свою личность при даче показаний по политическим вопросам (лица размыты, голоса изменены, им разрешено использовать псевдонимы).

В недавно принятой Декларации будущего Интернета говорится, что «доступ к открытому Интернету ограничивается некоторыми авторитарными властями, а онлайн-платформы и цифровые инструменты все чаще используются для подавления свободы слова и отрицания других прав человека и основных свобод». Репрессивная цифровая политика Беларуси, которая является диктатором в этой сфере, возможно, допускает и оправдывает существование прямого ответного гражданского сопротивления, поскольку практически нет средств привлечь к ответственности власть, глухую к голосам гражданского общества.На фоне усиления цифрового авторитаризма в Беларуси прямые цифровые действия вряд ли можно считать зазорными. Однако, хотя цели цифрового сопротивления важны, вопросы конфиденциальности и слежки остаются актуальными, особенно когда мы смотрим в будущее с надеждой увидеть прогресс, а не регресс в области конфиденциальности. С юридической точки зрения очень важно оценивать каждое действие активисто_к по показателям законности, необходимости и соразмерности – трехсторонний критерий оценки законности рассматриваемых действий.